Искусство СССР

Позабытое искусство

По материалам московской художественной жизни 1920‒40-х годов

  Было бы неверным думать, что советское искусство 1920‒30-х годов совсем неизвестно зрителям и историкам искусства. Многие явления и имена уже хорошо изучены, написаны статьи и монографии, сформированы коллекции, проведены выставки. Упрощённый подход к истории искусств, проявившийся в 1940 ‒50-е годы, оставил в тени целые пласты художественной жизни первых лет советской власти. Эта ситуация определялась рядом факторов, которые привели к тому, что начали бытовать два взаимосвязанных мифа – миф реакционной и застойной Ассоциации художников революционной России (АХРР) и романтический миф передового ЛЕФовского авангарда. Оба мифа – печальные последствия умалчивания и запретов, деформирующие реальную картину жизни советского искусства периода первых пятилеток. Политика, проводимая государством в первое пятилетие, зиждилась на признании равного права художников всех направлений участвовать в создании искусства нового общества. Но помимо находящихся на слуху имён авторов «первого эшелона» в искусстве того времени, жили так называемые «тихие художники», творческое наследие которых до сих пор ждёт своих почитателей и исследователей. В середине 1920-х годов в крупных городах России было шесть-семь объединений с едиными стилевыми признаками. Это не говорило об их превосходстве над другими коллективами или о меньшей значимости иных художественных сообществ. Часть авторов из этих творческих объединений к тому времени уже имели за плечами опыт сопричастности идеям русского конструктивизма. «Аналитический период, “производственничество” и конструктивизм – позади. Возобладало общее желание прорваться к натуре. На какое-то время берёт верх личностное начало в станковых видах творчества…». Это было время, когда один и тот же художник мог принадлежать одновременно к двум, а то и трём творческим группам. Иначе говоря, индивидуальность могла значить больше, чем коллективная художественная концепция. Ведь произведение выглядело свежо и выразительно только благодаря новой образности и индивидуальным интонациям, привнесённым в изобразительный язык. С другой стороны, эти индивидуальности понимались как проявления некогда существовавших стилевых векторов, продолжения крупных художественных величин. Искусство того времени представляло собой вихрь природной искренности, экспериментаторских идей, энергии молодости и убеждённости в истинности собственного служения величию идей. Это было время больших обещаний и неразвеянных иллюзий… Все ещё жертвенно и безоговорочно верили в утопию «светлого будущего»...

Виталий Лаврушин
www.artgallerylavrushin.ru

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №1(5) 2011