Русские во Франции

Наташа в Фавьере

Из воспоминаний Татьяны Майяр – дочери художника-графика Натали Парэн

  Сентябрь 1935 года мои родители провели в Фавьере в семейном пансионе Ольги Владимировны и Владимира Андреевича Оболенских... снимавших большой дом у виноградников на склоне прибрежного холма. Нас поселили в сарайчике, стоявшем прямо среди лоз. Столовались мы у Оболенских, и всякий раз по дороге к ним я набивала полный рот чёрным виноградом.
  Угощение было по-русски щедрым и восхитительным, как и всё в этом доме: большие пирожки с мясом и капустой, говяжьи и, что ещё вкуснее, куриные котлетки со сметаной, ватрушки и ягодный кисель, который я обожала. По утрам к завтраку женщина в платке ставила на стол золотистое ведёрко, полное тягучего мёда, в котором барахтались пчёлы. Я уплетала его за обе щеки.
  «Наша дочь ест за двоих, а платим-то за ребёнка половину!» – смеялась Наташа, и в этом не было и тени насмешки, её весёлость была созвучна той лёгкости, с которой относились к деньгам сами хозяева. Сидящая рядом молодая женщина сравнила своего русского отца, раздающего без счёта направо и налево щедрые чаевые, со своим прижимистым свёкром-французом: «Скуповат!» – всё повторяла она смеясь. И я представляла себе старика в дорогом костюме, долго копающегося в кошельке в поисках последней недостающей монетки, чтобы, не дай бог, не переплатить, и официанта, забирающего блюдце с мелочью и произносящего уголком рта презрительное «мерси».
  По песчаной с блёстками слюды тропинке, меж фиг, роняющих нагретые на солнце переспелые плоды, мы спускались к пустынному и потому казавшемуся мне огромным пляжу. В то время «приличные люди» приезжали на Лазурный Берег лишь зимой, убегая от серого северного неба, летом же жаркое южное солнце им «портило кожу». Море было тёплое, неподвижное. Позднее мне больше нравилось играть на океанских пляжах – из-за приливов, постепенно затопляющих мои песочные замки.
  В Фавьере отдыхали наши русские знакомые. Подруга родителей Виктория Петровна, Вирджини, делавшая дамские шляпки, Зайка и её муж француз Жорж – приятель моего отца, с которым вместе они осваивали разговорный русский язык на парижских курсах Виктории Петровны.
  Но больше всех мне нравился Лёва – Лев Заславский, муж моей крёстной Маруси. Лёва оказался во Франции после революции, когда ему было всего девятнадцать лет. Без денег, никого не зная, он поначалу работал кем придётся – официантом в кафе, разносчиком в магазине, курьером – зарабатывал себе на обучение. Теперь он был уже инженером у Ситроена и имел свою машину, на которой любил постоянно ездить. Благодаря Лёве мне удавалось не участвовать в пеших прогулках, столь милых моим родителям и их друзьям. «Мы же не почтальоны, чтоб ногами топать, догоним их на машине», – говорил Лёва, и в пять часов все встречались в Лаванду, где «мой шофёр» заказывал ванильное мороженое, которое мы с ним предпочитали дамскому чаю.
  Тем летом недалеко от Борма отдыхали художники Ларионов и Гончарова. Мама решила нанести им визит и взяла с собой меня. Возле мельницы, на которой давили оливковое масло, сидели практически голые хозяева, загоревшие на солнце до черноты, как сосны вокруг, тронутые недавним пожаром. Я смотрела на них с удивлением, невольно сравнивая с моей французской бабушкой католичкой в чёрных чулках и чёрном платье с длинными рукавами даже самым жарким летом.
  Солнце постепенно садилось, стена дома отбрасывала тень, из которой я старалась выбраться, чтобы по-прежнему ощущать ласковое тепло на моих голых ногах в коротких штанишках. Сквозь ресницы полузакрытых глаз я видела маму и хозяев, оживлённо беседующих о живописи – обнажённых, свободных, без тени стеснения. В конце концов, почему они должны лишать себя удовольствия, столь щедро даримого южной жизнью?
  Ларионов и Гончарова показались мне тогда ужасно старыми. И лишь позже, читая их биографии, я с удивлением обнаружила, что тем летом им было немногим более пятидесяти.

  Перевод с французского М. Макарова

  Парэн Наталья Георгиевна (фр. Nathalie Parain, 1897, Киев – 1958, Sceau) – художница, книжный график. Дочь Г.И. Челпанова, философа, психолога, основателя первого в России института психологии. В 1926 вышла замуж за сотрудника французского посольства Бриса Парэна (фр. Brice Parain) и переехала с ним во Францию. Автор новаторских иллюстраций, перевернувших в 1920–1930-х представление о детской книжной графике. Дочь Татьяна Майяр (фр. Tatiana Mailliard), написала книгу «France–Russie. Allers et retours. Chronique d'une famille partagée entre deux mondes» («Франция–Россия. Расставания и встречи. Хроника семьи на стыке двух миров»). В данном номере публикуется фрагмент, касающийся пребывания Натали Парэн на Русском холме в Фавьере. В следующих номерах нашего журнала мы продолжим публикацию фрагментов этой книги.

Татьяна Майяр

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» № 2 (19) 2019