Русское искусство

Творец городецкой жизни

      Творец городецкой жизни

  Казалось, ещё совсем недавно мы по-свойски встречались с Евгением Расторгуевым, а потом как-то незаметно оказались на пороге его столетия. Сейчас, окидывая внутренним взглядом ушедшее в прошлое время нашей дружбы, можно сказать, что cудьба подарила мне счастливую возможность редкого общения с необычным человеком и художником. Где-то в конце 80-х годов прошлого века моя жена Галина, сотрудник ГМИИ им. А.С. Пушкина, читала лекцию в уже забытом и перестроенном кинозале Дома художника на Кузнецком мосту, 11. По окончании к ней подошла одна из устроителей лекции, представившись художником Тамарой Гусевой, выразила надежду на скорую встречу. Обещала познакомить со своим мужем, художником Евгением Расторгуевым. «Вам будет очень интересно и берите с собой Вашего мужа», – загадочно добавила она.
  Вот так я был подключён к предстоящему событию, которое связало нас на многие годы. В скором времени мы оказались в знаменитом «городке художников» на Верхней Масловке, где обитали с 30-х годов прошлого столетия опекаемые советской властью мэтры нашего искусства – Грабарь, Фёдор Богородский, Дейнека, такие формалисты, как Давид Штеренберг и Тышлер, и многие другие.
  Надо ли говорить, что действительность превзошла наши ожидания. Как-то сразу стёрлись обычные при первых встречах шероховатости и неловкости. Тамара Петровна и Евгений Анатольевич сумели своей доброжелательностью и гостеприимством создать поразительную атмосферу дружеского доверия. Вскоре бразды правления взял в свои руки Евгений Анатольевич. Всё закружилось вокруг его неуёмной по темпераменту натуры. Несмотря на все попытки Тамары перевести внимание гостей на другие, не менее важные детали их творчества, Расторгуев был неумолим. Он твёрдо вёл будущих почитателей своего таланта лестничным маршем вверх в мастерскую. Так мы оказались во власти этого художественного «диктатора».
  Сосуществование двух ярких творческих личностей под одной крышей всегда чревато определёнными противостояниями. В случае с Расторгуевыми это была, конечно, игра, немного на людей, немного между собой – кто первый. Но… за всем этим была видна нескрываемая любовь и нежность друг к другу. Грубоватые эскапады самого Расторгуева служили своего рода камуфляжем истинных чувств. Чем как не этим можно объяснить тот факт, что Евгений, тогда ещё Женя, всю войну проносил в верхнем кармане гимнастёрки фото своего дорогого Тамурика. Со своей стороны, Тамара Петровна, будучи человеком более прагматичным и отдававшим себе отчёт, в каком времени они жили, умело и дипломатично прикрывала Женины резкости в стенах Московского союза художников. Так, поддерживая и нежно подначивая друг друга, они шли каждый своим путем...
  
      Импульсы

  Евгений Расторгуев принадлежит к тому поколению отечественных художников, художественное сознание которых сформировалось на малой родине, ещё до конца не успевшей растерять остатки патриархального мировосприятия. Он родился в 1920 году в селе Николо-Погост на Волге, близ древнего Городца, куда потом и перебралась семья будущего художника. Кривые и косые улочки, вьющиеся между отрогих холмов, ниспадающие к Волге, ещё сохраняли свои старинные названия, иногда определяемые местной топографией – Овражная, Церемонова Заверниха, Церемоново Болото, Большая Ворыхановская и другие. Наверное, ещё сохранились те древние тропинки, по которым когда-то несли к стругам тело умершего здесь Александра Невского. Отсюда, в далёкую Москву отправился знатный иконописец Прохор с Городца, ставший сотоварищем Андрея Рублёва, увековеченный летописями, но, увы, не творениями. Крепкие вековые деревянные дома, выходившие фасадами на дорогу, были украшены затейливой резьбой с цветами, акантовыми листами и русалками. И хотя уже не один год гудела, как осиный рой, местная власть в кожанках, народная жизнь ещё сохраняла свои устои, особенно ярко проявлявшиеся на местных шумных и красочных базарах.
  Будущий художник здесь видел и знаменитые резные городецкие прялки, и яркие, выразительные расписные горы пасхальных яиц и шкатулок. На соседней знаменитой Нижегородской ярмарке можно было увидеть и крутых силачей, жонглирующих пудовыми гирями, и настоящую русалку в бочке с водой, чёрта за хвост подёргать, и множество других чудес. Позже Евгений напишет: «…и в ярмарочном плясе, / не в сказках – наяву, / медведь по улицам ходил / в обнимку с оперным цыганом / с отливом плисовых штанов / и яром кумаче». Всё это до поры до времени исподволь откладывалось в сознании впечатлительного паренька, чтобы спустя много лет проявиться в его замечательных картинах и скульптурах...

М.М. Красилин
председатель секции критиков и искусствоведов Московского союза художников
почётный член РАХ

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №1(18) 2019