Русское искусство

Судьба художника

  Над темой «Жизнь и творчество народного художника России А.И. Морозова» я начала работать с 1993 года. В процессе собирательской работы, комплектования фондов будущего музея поступило значительное количество документов, фотографий, образовался большой мемориальный фонд. Воспоминания о своей жизни, записанные художником на клочках обёрточной бумаги, случайных листках из тетрадей и блокнотов, хранились в беспорядке среди других документов в папках, ящиках, коробках. Все записи были собраны, систематизированы, хронологически выстроены, рукописи расшифрованы. Они и стали основой первой части книги «А.И. Морозов. Воспоминания и письма».
  ...Родился будущий мастер пейзажа в д. Вотола, в 12 км от Иваново-Вознесенска. С детства мечтал стать художником. Страстное желание научиться рисовать пробуждала в Саше необыкновенная природа в окрестностях Вотолы. А первые впечатления от рукотворной красоты он получил в церкви. Сколько раз потом Саша посещал эту церковь, восхищаясь росписями на стенах, сколько раз обращался к Богу с просьбой «сделать его художником»!
  «Прошла жизнь непонятая...», – говорил о себе Александр Иванович, рассуждая о прожитом. А я, размышляя о судьбе художника, не однажды думала, что всё-таки он счастливый человек. Было у него много горьких минут, но было и счастье творчества, были встречи с замечательными людьми, которые в разные годы сыграли в его жизни особую роль.
  Воспитатели гарелинского приюта в Иваново-Вознесенске, где Саша воспитывался после смерти отца, заметив способности мальчика к рисованию, определили его в Иваново-Вознесенскую рисовальную школу (филиал Петербургской школы технического рисования барона Штиглица). И в доме известного ивановского врача М.С. Вихмана, где приветили и полюбили не похожего на других мальчика, тоже поощряли его эстетические интересы. Для Александра это были счастливые годы.
  ...Мальчика из приюта Сашу Морозова доктор Вихман однажды увидел среди своих пациентов в больнице, обратил на него внимание, пригласил к себе домой. Вихманы жили сначала на ул. Театральной (дом не сохранился), а в 1928 году купили дом Людвига Павловича Ауэра – австрийца, дворянина по происхождению, по ул. 1-я Ильинская, 55 (ныне – ул. Багаева, 57). Семья Вихманов состояла из трёх человек: Михаил Савельевич, его жена Рахиль Исааковна и их дочь Минна. Александр Иванович всегда говорил об этой семье с большой теплотой и уважением. Здесь он, крестьянский мальчик из очень бедной семьи, встретил душевную теплоту, внимание и искренний интерес к своему увлечению рисованием.
  «Это было образованное семейство», – вспоминал Морозов. Минна имела музыкальное образование. В доме была хорошая библиотека: ноты популярной и классической музыки, книги по архитектуре, театру, живописи... Здесь часто звучала музыка, ставили домашние спектакли, придумывали различные сценки... Минна была старше Саши на два года и, видя отсутствие у мальчика хороших манер, сразу взяла над ним шефство. Александр Иванович рассказывал, как Минна учила его правильным манерам: сидеть за столом, пользоваться столовыми приборами и т.д. Сашу это раздражало, он обижался, уходил, не приходил долго, но потом появлялся вновь. «Всё-таки это были хорошие люди», – вспоминал художник. Он рисовал всех членов семьи, эти рисунки сохранились и не раз экспонировались в Ивановском областном художественном музее, где находится большая часть живописных и графических работ мастера пейзажной живописи А.И. Морозова.
  Мир этой семьи открыл перед мальчиком новые горизонты. Он рос вместе с Минной. Общение с ней наполняло его жизнь новыми впечатлениями, ощущениями, знаниями. Они были интересны друг другу. Александр, простой, доверчивый и очень искренний человек, обладал, к тому же, великолепным чувством юмора, способностями музыканта, рассказчика, артиста. Он был очень привязан к этой семье, к Минне...
  Возможно, развитию дальнейших отношений Александра и Минны противились её родители, ведь и письма от Александра она получала на адрес подруги. По рассказам Александра Ивановича, он скучал по общению с этой семьёй, да и в переписке мы находим подтверждение его душевных переживаний. Учась в Москве, во ВХУТЕМАСе, бывая на каникулах в Иванове, он непременно навещал Вихманов.
  Но не сложилось. Судьба распорядилась по-своему...
  Минна Михайловна Вихман вышла замуж, жила в Иванове. А Александр после учёбы в институте остался жить в Москве. Прожил одиноко, посвятив себя творчеству.
  Они встретились спустя много лет в Иванове уже стариками. Это был 1986 год.
  Переписка А.И. Морозова и М.М. Вихман (конец 1920-х – начало 1930-х), публикуемая во втором разделе книги, – составная часть архива художника, который хранится в музее его творчества.
  В третьем разделе книги представлена переписка Валерии Ивановны Цветаевой и А.И. Морозова в 1950–1960-е годы. В ней открываются ранее неизвестные, неисследованные страницы жизни этих удивительных людей.
  Валерии Ивановне Цветаевой, старшей дочери Ивана Владимировича Цветаева, основателя Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, было сорок лет, когда двадцатилетний Александр перешагнул порог балетной студии «Искусство движения», где она преподавала пластику, а её муж, Сергей Иасонович, был аккомпаниатором.
  Учёба на рабфаке искусств, во ВХУТЕМАСе, давалась Морозову нелегко. Занятия по рисунку приносили радость, а вот общеобразовательные предметы шли туго. Среднего образования у Морозова не было, всего 4 класса глинищевской школы. Александр Иванович вспоминал: «Ходил как-то вечером по улице в двадцать втором году. Тоска какая-то. В общежитии драки, а я вроде отделился ото всех, сам по себе. В здании рабфака, где я начал учиться, смотрю – в окнах свет, и музыка хорошая играет. Посмотрел в окна – девушки по-особому танцуют. Набрался смелости, зашёл: “А можно и мне? Или это только для девушек?” Руководительница, женщина средних лет, в чёрном платье, улыбнулась: “Можно, только проверить на гибкость надо”»...
  У Морозова оказались большие способности к танцу. Он обладал безупречным музыкальным слухом, а гибкость была просто поразительной.
  Сколько обидных насмешек, критики выдержал он от товарищей! Его обвиняли в увлечении буржуазным искусством, хотели даже исключить из комсомола. Но Морозов занятия танцем не бросил. Более того, вскоре стал одним из лучших учеников студии...
  Занятия музыкой и танцами в студии В.И. Цветаевой в дальнейшем очень сильно повлияли на живопись художника. Балетные темы постоянно звучали в душе, создавая необходимый настрой для работы кистью: «Прохожу мимо деревьев, а их ветки под эту музыку разговаривают между собой, будто жалуются на судьбу...» И вот рука художника переносит эти движения на холст. Мы видим изысканную естественность пластики деревьев, простирающих к небу ветви-руки... Серию графики 1950–1960-х годов, посвящённую деревьям Масловки, хочется назвать «Танцующие деревья», столько в рисунках музыки, пластики, солнечного света!..

Л.П. Соловьёва
Первый директор музея народного художника России А.И. Морозова (2001–2006)

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №1(18) 2019