Музеи России

Убор жемчужный

О жемчужной отделке традиционных русских головных уборов XVIII–XIX вв. из собрания Государственного исторического музея

  Жемчуг, не являясь по своей природе минералом, тем не менее ценится наравне с драгоценными камнями, а иногда и выше их, в зависимости от размеров, правильности формы, степени блеска и цвета поверхности. В России жемчуг издавна относился к числу излюбленных украшений. Отделанные им предметы можно было встретить в обиходе церковном и царском, в быту богатых людей и простого народа. Люди состоятельные могли себе позволить морской жемчуг, который при посредстве купцов из разных стран попадал на русский рынок. Люди победнее покупали речной, добывавшийся в России, хотя крупные округлой формы речные жемчужины по цене подчас не уступали привозным.
  По мнению известного русского гидролога XIX века И.Ф. Штукенберга, именно территория России, в сравнении с другими странами Европы, была наиболее богата жемчуженосными реками и ручьями, которые были указаны в его публикации. В книге музейного специалиста ХХ века Л.И. Якуниной этот список был существенно дополнен на основе сведений из архивных и других источников. Всего в нём 166 названий рек, относившихся к бассейнам Ледовитого океана, Белого моря, Онежского и Ладожского озёр и таких больших рек, как Амур, Дон, Днепр, Волга. Наибольшее количество жемчуга добывалось на севере европейской части нашей страны: в Архангельской, Олонецкой, Новгородской губерниях. Кроме добычи природного жемчуга, предпринимались попытки разведения жемчужниц в водоёмах, приспособленных для их выращивания. Есть сведения, что таковые существовали в вотчине Строгановых близ Сольвычегодска и в «Ростове Великом в митрополичьем хозяйстве».
  Речной жемчуг образуется в раковинах пресноводных моллюсков семейства Unionidae, из которых в реках Русского Севера чаще всего встречается жемчужница обыкновенная, или Margaritana margaritifera L. В бассейне Амура и на Камчатке были распространены другие виды жемчужницы – даурская и камчатская. О старинных способах добычи этой драгоценности известно очень мало, однако можно предположить, что они негативно повлияли на жемчужные раковины, которые, по некоторым свидетельствам, к концу XVIII в. «если не совсем, то по крайней мере, приметным образом истреблены».
  В XIX в. процесс истребления усугубился, в результате загрязнения рек и промышленного лесосплава промысел пришёл в упадок. В последней трети ХХ в. были воссозданы условия для возобновления жемчуга в водоёмах Карелии, Кольского полуострова и Архангельской области. В этот период ежегодно в Карелии добывалось несколько сот ювелирных жемчужин. Однако о состоянии этой добычи и о том, продолжает ли она существовать в настоящее время, автор статьи сведениями не располагает.
  Зато в те времена, когда жемчуг в изобилии вылавливали, он широко применялся в ювелирном искусстве: им отделывали оклады икон и евангелий, предметы церковного обихода, из него изготавливали разнообразные личные украшения. Он также часто встречался в произведениях лицевого и золотного шитья и использовался для убранства одежды и головных уборов.
  Природный жемчуг мог значительно отличаться по своему внешнему виду, из-за чего и назывался по-разному. Жемчужины, имевшие правильную круглую форму, именовались «скатными» или «окатными», а для тех, что были с наростами и искривлениями, существовало множество выражений, в том числе таких, как «уродоватые», «уродцы», «рогатые». В зависимости от размера, жемчужины делились на большие, средние и малые. Немаловажное значение имели также цвет и переливчатый блеск поверхностного слоя, которые в совокупности с формой и размером учитывались при определении цены.
  Добытый из раковины, жемчуг подвергался обработке. Сначала его «замаривали», чтобы при постепенном затвердении он не попортился. Имеются сведения, что для этого жемчужину часа два держали во рту, а затем, завёрнутую в тряпочку, хранили за пазухой, пока она окончательно не становилась твёрдой. После этого её чистили и шлифовали при помощи алмаза, называя эту работу «алмазить жемчуг».
  Кроме самих жемчужин для отделки использовался и перламутровый слой, выстилавший раковину. Из него делали имитацию жемчуга, которую в старину называли «вставкой» и «наконечником», а Л.И. Якунина назвала половинчатым жемчугом. В музейной практике для этого материала получил распространение термин «перламутровые плашки». У плашек одна сторона делалась плоской, а вторая выпукло-округлой. Прикреплённая к ткани с помощью нитки, продетой в просверлённое отверстие, или посаженная в металлическое гнездо плашка напоминала жемчужину формой и блеском. Перламутр также кололи, в результате чего получались миниатюрные кубики. Затем в них сверлили дырочки и использовали наравне или вместо бисера, к которому колотый перламутр наиболее близок по своему характеру.
  Ещё несколько веков назад люди научились подделывать жемчуг и использовать его вместо натурального, для чего в разных странах были изобретены различные технологии. Например, «бургиньон», который во Франции в конце XVII в. создал Пьер Жакен, выдувался из стеклянных трубочек. Этому «жемчугу» придавали разнообразные формы, повторяющие природные, внутрь которых вдувалась нагретая жемчужная эссенция из рыбьего клея и измельчённых в порошок чешуек некоторых сортов рыб. В так называемом «римском» жемчуге, бусину вытачивали из алебастра, а затем покрывали жемчужной глазурью из толчёного перламутрового слоя и рыбьего клея. Причины замены подлинного жемчуга на поддельный очевидны, они были связаны со стоимостью материала, становившегося всё более редким. В России искусственный жемчуг появился позднее, и наибольшее распространение получил сделанный из стекла, которого производилось и продавалось много, и стоил он гораздо дешевле, чем натуральный. Поэтому его особенно часто можно увидеть на праздничных народных головных уборах и украшениях XVIII–XIX вв., причём нередко в сочетании с природными жемчужинами и производными из перламутра. Предметы, украшенные таким образом, разнообразно представлены в коллекции русских традиционных головных уборов, которые хранятся в отделе тканей и костюма Исторического музея.
  Жемчужное шитьё, как об этом пишет Л.И. Якунина, «считалось одной из сложных женских работ» и осуществлялось двумя основными способами, которые называются «низание» и «сажение». Первый из них применялся в чистом виде для изготовления поднизей, которые крепились к нижнему краю очелья головного убора и, как правило, спускались на лоб. Они могли представлять сформированные из жемчужных нитей бахрому, округлые зубцы (фестоны) или сетку. «Низание» являлось также составной частью «сажения», которое, в основном, делалось по предварительно выложенному настилу, хотя попадались случаи сажения прямо на ткань. Настил выполняли белыми нитками, шнуром или «белью» – белыми мягкими пеньковыми или хлопчатобумажными нитями, к которым прикрепляли жемчуг, отсортированный по размеру и нанизанный на крепкую льняную нитку, вдетую в иголку. Когда жемчуг и просверлённое в нём отверстие были особенно мелкими, нитку вставляли вместо иголки в расщеплённую щетинку. Нить с нанизанным на неё жемчугом наматывалась на «витейку», похожую на приспособление для плетёного кружева – коклюшку, которая способствовала натягиванию нити при шитье. Затем она выкладывалась по узору и прикреплялась поперечными стежками льняной или шёлковой нити. Если низание «в сетку» технически наиболее близко кружевоплетению, то приёмы, которые использовались в «сажении», гораздо ближе были к вышивке.
  Головные уборы русских девушек и женщин были очень многообразны. Во-первых, девичьи уборы значительно отличались от женских конструкцией, поскольку не обязаны были закрывать волосы полностью. К тому же существовали разные типы, как одних, так и других уборов, что выражалось в их покрое и отделке. Например, женщины носили сороки, повойники, кокошники, сборники, а девушки – повязки и венцы. Существовали также региональные различия, обусловленные местными традициями и вкусами, сложившимися исторически. Это имело самое непосредственное отношение к форме головного убора, материалам и технике его изготовления, которые складывались и устойчиво сохранялись в той или иной местности. Характерным также было возникновение локальных названий, поэтому нередко близкие друг другу уборы могли в разных местах называться по-разному...

Т.Т. Иванова
старший научный сотрудник Отдела тканей и костюма Государственного исторического музея

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №1(16) 2017