Русское искусство

Загадка «Портрета Н.Л.» К.С. Петрова-Водкина

  В Курской областной картинной галерее имени А.А. Дейнеки хранится небольшая работа К.С. Петрова-Водкина 1922 года «Портрет Н.Л.» (47,5х37). Она попала в музей в 1937 году из Третьяковской галереи. В женщине, изображённой на портрете, узнаётся петрововодкинский типаж – правильный овал лица, карие минадалевидные глаза под бровями вразлёт, слегка вздёрнутый тонкий нос, небольшой рот с тонкоочерченными пухлыми губами, высокий, открытый лоб. Тёмные волосы зачёсаны назад, кожа цвета благородной бронзы контрастирует с голубым фоном и оттенена светлым воротником чёрного платья, подчёркивающего строгость, внутреннюю сосредоточенность модели. Этот портрет находится в ряду портретов, написанных в начале 1910–1920-х годов, – «Портрет Наташи Грековой (Казачка)» (1912. Частное собрание), «Женский портрет (Жёлтое лицо)» (1921. Частное собрание), «Портрет жены художника» (1921. Литовский художественный музей. Вильнюс), «Портрет М.Ф. Петровой-Водкиной» (1922. Частное собрание), «Портрет А.А. Ахматовой» (1922. ГРМ) и более поздней «Работницы (Девушки в красном платке)» (1925. Частное собрание), в которой этот типаж нашёл своё достойное завершение. В ряду указанных портретов «Портрет Н.Л.» меньший по размерам, самый камерный, но при этом в нём та же монументальная стать, как и в остальных. К тому времени К.С. Петров-Водкин осознал, что монументальность не в размерах, а в той сплавленности фона с изображением, которая и создаёт особую пространственность.
  В. Фаворский нашёл очень хороший термин для портрета, в котором в едином художественном образе плодотворно слиты монументальное и станковое начала – «монументальный лиризм». Пожалуй, этот термин одобрил бы и Кузьма Сергеевич, обладавший большим монументальным даром, но предпочитавший станковую форму для портрета. Однажды он заметил, что «портрет довольствуется обрезом холста, необходимым для его помещения в нём. Портрет не есть задача стенной живописи, он выбирает себе стену, а не стена его». О трудностях работы над монументальным портретом предупреждал Гёте: «Человеческий облик, особенно же лицо, заключён законами природы в определённое пространство; лишь в пределах этого пространства может человеческое лицо являться правильным, выразительным, прекрасным, одухотворённым». Петров-Водкин владел этим чувством пространственной меры и выбирал нужный формат холста, делая даже небольшой холст монументальным. Такой же «монументальный лиризм» присутствует и в «Портрете Н.Л.».
  Взгляд женщины, как и в большинстве портретов художника, обращён на зрителя, модель вступает в «молчаливый диалог» с ним. Не только модель, но и пространство портрета взаимодействует с пространством зрителя. Чтобы сделать этот эффект сильнее, художник писал в основном погрудные портреты, увеличивая размер головы, максимально приближая её к зрителю-собеседнику...
  Надо отметить, художник писал жидкой краской и часто его предыдущие композиционные поиски на холсте просвечивали через верхний красочный слой, что придавало особую пространственную и временную глубину портрету. Есть такой нижележащий слой и в «Портрете Н.Л.», вглядываясь в холст, замечаешь справа меньшее, по сравнению с изображённым, розоватое лицо с опущенными глазами, в лёгком наклоне. Очень бы хотелось увидеть этот портрет в инфракрасных лучах, чтобы убедиться в этой догадке. Возможно, это игра воображения, но и эта «игра» включена в замысел художника и работает на восприятие.
  В приведённом выше ряду женских портретов можно видеть эволюцию этого жанра: в «Портрете Наташи Грековой (Казачка)» во многом декоративном, с плоскостным фоном загрунтованного, но не закрашенного холста, напоминающего ту пресловутую «стену», которая ищет портрет, монументальные тенденции превалируют. В «Портрете Н.Л.» уже найдена та мера лиризма, которая сплавляет монументальную форму со станковой, где фон становится пространством, взаимодействующим не только с объёмом головы, но и с пространством вне холста...
  Кто же скрывается под этими инициалами? Кто эта женщина, вдохновившая художника на портрет? В рукописи «История одного рождения» о долгожданном появлении на свет после шестнадцати лет брака дочери Елены, написанной для неё Кузьмой Сергеевичем в 1926–1927 годы, упоминается Натюня, жившая в семье Петровых-Водкиных в 1921–1924 годы и ставшая крёстной матерью Елены. Натюня – Наталия Леоновна Калвайч родилась 28 декабря 1887 года в польском городе Сувалки в семье нотариуса Леона Калвайча, который с 1914 по 1918 годы был членом Гражданского Польского комитета в Петрограде. В браке со Стефанией Пуач у него родилось восемь дочерей и сын. Наталия была предпоследней дочерью. В 1909 году она окончила Варшавский музыкальный институт с дипломом учительницы фортепьяно. Известно, что старший её брат Габриэль (1876–1919) служил юристом на Путиловском заводе в Петрограде. Вероятно, к нему в 1914 году Наталия приехала в Петроград и работала учительницей музыки...

В.И. Бородина
заведующая Хвалынским художественно-мемориальным музеем К.С.Петрова-Водкина ХХМ
заслуженный работник культуры РФ

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №2(13) 2015