Русское искусство

Петров-Водкин в стране «бирюзового откровения»

  В Хвалынском художественно-мемориальном музее К.С. Петрова-Водкина среди подлинных вещей художника обращают на себя внимание узбекский халат и тюбетейка. Их вместе с фотографиями из семейного архива передала в дар музею дочь Кузьмы Сергеевича Е.К. Дунаева. Эти вещи Петров-Водкин привёз из Самарканда, где летом и осенью 1921 года художник находился в составе экспедиции, организованной Главным комитетом по делам музеев и охране памятников искусства, старины и природы совместно с Российской академией материальной культуры. Бывший ученик Кузьмы Сергеевича А.Н. Самохвалов узнал первым об этой экспедиции и рассказал Петрову-Водкину о возможности участия в ней.
  Кузьма Сергеевич с энтузиазмом откликнулся на предложение Самохвалова и в конце мая 1921 года отправился в Москву хлопотать по делам, связанным с поездкой. 7 июня художник пишет жене в Петроград: «Отъезд назначен на 12 июня… Снова Африка. Итак, я снова должен возродиться через живопись; должен стать лучше по отношению к тебе. Вот две основные задачи намеченной мной программы». Кузьма Сергеевич сравнивает предстоящую поездку с путешествием из Парижа в Северную Африку, которое он совершил в 1907 году. Творческим результатом той поездки стала большая серия работ маслом, а также рисунки и акварели. «Поездка в Африку всколыхнула в Петрове-Водкине его всегдашний интерес к людям иной цивилизации, к иному характеру пейзажа, она была полезна для него и в чисто живописном плане».
  И теперь в Москве, в ожидании отъезда экспедиции в Среднюю Азию, который откладывался вплоть до конца июня, художник чувствует прилив творческой энергии. 18 июня в письме Ф.Ф. Нотгафту он сообщает: «Я уже начал осёдлываться, сделал первый в жизни офорт, пишу головы. Запасся холстом и этюдником, прибавились краски и охота работать, и думаю, что в Самарканде найдётся материал, если сарты (общее наименование оседлого населения Средней Азии. – Е.П.) смилуются».
  Во время пребывания в Москве Кузьма Сергеевич написал портрет Магдалины Колесниковой – студентки консерватории, жены художника Сергея Михайловича Колесникова, в квартире которого у Петровских ворот он остановился в этот приезд, и натюрморт с полевыми цветами и головой на первом плане. Оценивая эти работы, Кузьма Сергеевич писал жене 24 июня: «Как картина голова м-м Магдалины серьёзнее, натюрморт приятнее».
  Наконец долгожданный отъезд. В дороге с разных станций Петров-Водкин отправляет открытки и письма, в которых делится с женой своими восторгами и огорчениями от увиденного в пути. 27 июня где-то в районе Рузаевки художник напишет: «Я точно вышел из тюрьмы: природа, воздух, которым я так давно не дышал, создают такое ощущение, точно я животное, выпущенное после зимы на подножный корм… Мы любуемся видом берегов моей родной реки. Мои ученики также как птицы, выпущенные из клетки. Они сравнивают эти виды с моими пейзажами».
  Пройдёт всего несколько дней, и совсем другие пейзажи вызовут восхищение, желание работать без устали, несмотря на жару и другие неудобства: «Какой величественный вид, какой воздух, какое небо! Первый раз в жизни вижу такое небо: точно у меня над головой опрокинули синюю чашу! Чёрт знает, что за цвет! Среди бела дня можно видеть звёзды: такая глубина и синева…». «Солнце в этой стране совершенно разбудило меня. Я уже давно не работал так, как сейчас, особенно последние дни, которые провожу здесь, я охвачен жаждой работы, мне недостаёт часов, чтобы сделать наброски всего, что хотелось бы выполнить… до того захватил меня новый период моего творчества» (строки из писем художника М.Ф. Петровой-Водкиной от 22 июля и 8 сентября 1921 г.)...

Е.Э. Пондина
старший научный сотрудник Хвалынского художественно-мемориального музея К.С.Петрова-Водкина

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №2(13) 2015