Русское искусство

Любим как гений и как сын

  Долгие поиски себя, сложный путь к вершинам искусства закалили характер К.С.Петрова-Водкина. Он, обладая несокрушимой волей и феноменальной работоспособностью, считал, что «… самое благородное призвание для человека – работать и познавать». Погрузившись с головой в учёбу и работу, молодой человек на пороге тридцатилетия был одинок, и это сильно тяготило его. Из Франции он писал матери: «... все безработные минуты мне ужасно тяжелы – чувствуешь себя связанным… И если хватит сил не надорваться в моём отшельничестве и что-нибудь дать земле, тогда, значит, недаром задалась и жизнь моя».
  Анна Пантелеевна, мать художника, всерьёз была обеспокоена затянувшимся одиночеством сына. В январе 1907 года она получает долгожданное письмо с известием о женитьбе сына на француженке: «Сказать не могу, счастлив я или наоборот, это несчастье. Теперь кажется, что целая половина жизни была мне совершенно неизвестна до моей последней встречи… я не ожидал такой привязанности ко мне». Планируемая ранее четырёхмесячная поездка во Францию затянулась на два с лишним года. За это время мать К.С. Петрова-Водкина по письмам сына ближе познакомилась с невесткой: «Она очень хороший человек, и мне в ней дороги первая в моей жизни нежность женщины ко мне и её стремление понять мои загадки». Анна Пантелеевна была рада и счастлива вместе с сыном, что её Кузинька нашёл вторую половину: «Спасибо твоей Маре за то, что она тебя хранит, что ты не совершенно одинок в твоей трудовой жизни». Эти строки из письма матери Кузьма Сергеевич и Мара приняли как благословение и решили, что «они это благословение сохранят, как залог их дружбы». За два года переписки между свекровью и невесткой завязались тёплые дружеские отношения. Молодая жена Петрова-Водкина узнала о сыновней привязанности мужа к матери, о его любви и уважении к этой чуткой, тактичной, мудрой женщине, глубоко интеллигентной от природы. Анна Пантелеевна в жизни сына была не только главным советчиком и другом, но и его исповедником, и Мара тонко чувствовала это. Она заочно приняла свекровь такой, какой та была в сердце любимого мужа. «Мара просит непременно поклониться тебе, – пишет К.С.Петров-Водкин матери, – она, кажется, тебя хорошо знает по моим рассказам, хотела написать тебе сама, но я её уверил, что ты по-французски понимаешь столько же, сколько она по-русски». В каждом письме мужа в Хвалынск она передавала сердечный привет его родителям, благодарила их за любовь к ней. Иногда Анна Пантелеевна читала собственноручные приписки невестки в конце писем сына: «Благодарю всех вас за тёплую память обо мне, Вас любящая Мара».
  Родители с нетерпением ожидали возвращения молодых в Хвалынск, в дом, купленный сыном в 1905 году. Для них подготовили центральную комнату с видом на Волгу – поставили топчан, украсили зал комнатными цветами. 25 мая 1909 года вечером, в половине восьмого, Кузьма Сергеевич сошёл по трапу парохода, придерживая под руку жену. Многочисленные родственники на пристани встречали молодых, истомившись в разлуке с любимым Кузинькой.
  В длинном кружевном платье с воланами, в широкополой шляпе, украшенной цветами, в перчатках, в ажурных чулках – такой впервые увидела свою невестку Анна Пантелеевна. «Настоящая принцесса», – про себя подумала деревенская женщина, жизнь которой ежедневно проходила в тяжёлом труде. Бегло окинув взглядом молодую невестку с осиной талией и оценив её физические возможности, Анна Пантелеевна для себя сделала выводы – не помощница ей невестка в повседневных хлопотах и многочисленных заботах по дому, по хозяйству. Языковой барьер тоже не способствовал взаимопониманию (Мара плохо говорила по-русски, Кузьма Сергеевич был «переводчиком» между снохой и родителями. Со временем жена-француженка, посещая курсы русского языка, научилась говорить и писать по-русски, хотя сильный акцент оставался у неё до конца жизни). Огорчало Анну Пантелеевну и то обстоятельство, что жили молодые «во грехе». Спустя год, 28 августа 1910 года, к большой радости всех, Кузьма и Мара были повенчаны в хвалынской Крестовоздвиженской церкви, где позднее художник создал роспись на стене «Распятие Христово» (церковь в 1936 году была разрушена). С того дня 28 число стало счастливым для художника...

С.В. Белозёрова
старший научный сотрудник
Художественно- мемориальный музей К.С. Петрова-Водкина, Хвалынск

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №2(13) 2015