Русское искусство

«Так приятно после заграницы приехать в Россию…»

О поездке К.С. Петрова-Водкина в Лондон

  К.С. Петров-Водкин справедливо считал себя «пионером» в выборе профессии художника в Хвалынске. Ему, выходцу из мещанской среды, удалось разрушить стереотип, сложившийся в родной провинции, о живописи как «пустой забаве», «бумагомарании». Юноша понимал, что обязан оправдать надежды своих покровителей, с помощью которых он вырвался из мещанской среды и вошёл в другой общественный круг. Усердие, твёрдость характера, целеустремлённость и самосовершенствование – эти проявленные в годы учёбы качества позволили молодому человеку не только удержаться в высшем обществе, но и стать признанным. Конечно, без поддержки и участия Р.Ф. Мельцера, помогавшего заказами и постепенно вводившего молодого художника в высший круг, путь в искусство для Кузьмы Сергеевича был бы ещё тернистее.
  В начале 1900 года Р.Ф. Мельцер познакомил К.С. Петрова-Водкина с Н.П. Сорохтиным, владельцем гончарного завода под Москвой (село Всехсвятское), где в течение 1900–1901 годов Кузьма Сергеевич выполнял заказы. В письме матери он, извиняясь за долгое молчание, указывает причину: «Все вечера почти возился с печами… лепкой изразцов и колонок разных… Приятно только то, что чувствуешь, что создаёшь что-то своё: нарисовал, вот, как желаешь, глядь по твоему вкусу печь или камин сделали, и сколько таких изразцов по России, может быть, разойдётся – и это сделал ты – вот это чувство очень приятно…» (письмо матери от 12 фев. 1900 г. Москва).
  Кузьма Сергеевич не слукавил бы, добавив, что работа не только доставляла ему радость, но и делала его независимым, свободным от материальной помощи купцов, которая со временем для него стала унизительной.
  С семьёй Сорохтиных К.С. Петров-Водкин был дружен, часто бывал у них дома, особенно к нему, как к старшему товарищу, был привязан сын владельца гончарного завода Володя Сорохтин. Они вместе учились в художественном училище живописи, ваяния и зодчества, а в 1901 году некоторое время снимали одну комнату. Работа над изразцами у Сорохтина была в какой-то мере подготовкой к более серьёзному заказу. В феврале 1903 года К.С. Петров-Водкин приступил к работе над панно «Богоматерь с младенцем» для фасада церкви ортопедического клинического института, строящегося по проекту Мельцера между Кронверкским каналом и Александровским парком на Петербургской стороне (ныне – Научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии им. Р.Р. Вредена. – авторы). Р.Ф. Мельцер привлёк Кузьму Сергеевича к выполнению этого заказа. Это самая ранняя в Петербурге монументальная керамическая композиция. Майолика привлекала Р.Ф. Мельцера тем, что её краски не увядают со временем, да и сама майолика соприродна материалу сооружения – кирпичу. Изображение создавалось не росписью, по стандартным плиткам, как было принято в архитектуре модерна, а подбором фигурных разномодульных кусков (первым такой приём ввёл М.А. Врубель). Из-за отсутствия возможности отлить панно в России, решено было отливать его в Лондоне на керамической фабрике Дультона.
  Первоначальный эскиз Богоматери художник писал в Петербурге с натурщицы, в настоящее время он находится в коллекции П.О. Авена (размер панно 4м 97 см). Год спустя, в июле 1904 года, для перевода картона с Богородицей в майолику Кузьма Сергеевич совершил своё второе путешествие (после поездки в Мюнхен в 1901 году) за границу – в Англию. Лондон на Петрова-Водкина произвёл двоякое впечатление: с одной стороны, он поражён масштабностью пятимиллионной столицы с отлаженной инфраструктурой: «Какая здесь жизнь, мы в России о ней не имеем понятия. Такая сумятица, ужас, но это на первый взгляд, как присмотришься – до такой степени всё рассчитано и какой изумительный порядок. В воскресенье был в Аббатстве – это святыня Англии – какая там музыка и пение. Трудно где в Европе встретить такую роскошь и богатство, как здесь, и при всём том весь этот огромный город (5 миллионов жителей – в Питере около миллиона) чёрный от дыму фабрик, вечный дым и вечная копоть. Зато посреди города существуют огромные парки, где можно гулять на лужайках, и там для красоты пасутся целые стада овец. Лондона два – один на земле, а другой под землёй, и там особенная жизнь, голова кружится от такого ада. Спустят тебя на машине вниз, и там под мостовыми и под рекой целые сети железных дорог и электрических трамваев. Шум, жара и духота адская, особенно, когда едешь под рекой (Темза. – авторы) на страшной глубине» (письмо матери от 13 июля 1904 г., Лондон). Но с другой – разреженность духовной атмосферы, отсутствие душевности. У него возникло ощущение какой-то чрезмерной сытости, излишней и губительной для личности комфортности и безумия механизированного мира...
  Поздней осенью 1904 года панно было доставлено в Петербург. К.С. Петров-Водкин вместе со специалистами из Лондона участвовал в установке майоликового панно на фасаде здания. Он был немного расстроен тем, что майолика значительно отличалась от эскиза на картоне. Сохранены были общие стилистические черты образа Богоматери и младенца, но цвет претерпел значительные изменения, неизбежные при ограниченных цветовых возможностях глазури и обжиге – с красного в одеждах Богородицы и младенца на голубой...

В.И. Бородина
заведующая Хвалынским художественно-мемориальным музеем К.С.Петрова-Водкина ХХМ
заслуженный работник культуры РФ
С.В. Белозёрова
старший научный сотрудник
Художественно- мемориальный музей К.С. Петрова-Водкина, Хвалынск

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №2(13) 2015