Фото искусство

Фотопространство Вадима Гиппенрейтера

  Вадим Гиппенрейтер считается одним из основателей отечественной школы художественной и пейзажной фотографии. Имя его давно стало известным в России и за рубежом, а творчество признано классическим. Вадим Гиппенрейтер не только выдающийся фотограф, но также и неутомимый путешественник, альпинист, охотник, первый и троекратный чемпион СССР по горным лыжам, а также – первый человек, поднявшийся на Эльбрус и спустившийся оттуда на лыжах. Архив Вадима Гиппенрейтера насчитывает более 50 000 слайдов. Эти материалы – результат нескольких десятков экспедиций в самые труднодоступные уголки России и стран СНГ. Собранный материал имеет не только художественную, но также историческую и научную ценность. С 1964 было издано 36 книг и альбомов автора: «Моя Россия», «Русские монастыри», «В горах Карачаево-Черкессии», «Сказки русского леса», «Средняя Азия», «Рождение вулкана», «Камчатка», «Тютчев» и др. Журнал «Золотая палитра» публикует отрывки из дневника фотографа.

  Родился в апреле 1917 года. Со стороны матери предки – крестьяне. Со стороны отца – дворяне. И те и другие составляли большие семьи, а у меня было много родственников.
  1917 год – не лучшее время начинать жизнь: мать – сельская учительница. Отца не помню. Он был белый офицер, воевал четыре года, уйдя на фронт из студентов. Его убили в 1917 году, когда я родился. Чего стоило растить меня в смутное, голодное время, знает только моя мать. Так или иначе, жизнь, хоть и голодная, продолжалась. Облегчало жизнь всё, что растёт в лесу, на небольшом огороде, а иногда и на соседском. Радостью в жизни была река, с рыбами, лягушками, ледоходами и лодками. Начальная школа, потом – постарше. Сначала – как наказание, потом – как неизбежность, которую не минуешь. Насколько помню, учился без проблем. Когда они возникали, мать в школу не ходила – сам разбирайся. Проблемы в школе носили сезонный характер: рыба начала метать икру или вдруг стала хорошо клевать. Какая уж тут учёба. Река замерзла, по всей можно кататься на коньках. Лёд звенит, гнётся, но держит. Правда, не всегда. Тогда вся мокрая одежда сушится, а я сижу в трусах на печке. Другую не дадут. Это было жестоким наказанием.
  Постепенно интересы расширялись, стало можно грести на академических лодках, принимать участие в играх наравне с большими. Игры были весёлые, азартные, для всех. Теперь их забыли. Приходилось подрабатывать: разгружать баржу с дровами, перевозить в тачке песок от реки до дороги, перевозить людей в лодке на другой берег...

Статья подготовлена Марией Гиппенрейтер

Полностью статью можно прочитать в журнале «Золотая палитра» №2(6) 2011